• Фотографии

• Выставки, проекты

• Фотокурсы

• Библиотека

Толстой

Фаворский

Вейдле

Барт

Бальтазар

Феллини

Фуртвенглер 1

Фуртвенглер 2

• Об авторе

• Контакты

Лев Толстой об искусстве

Из романа «Анна Каренина»

[…]

— Да, удивительное мастерство! — сказал Вронский.
— Как эти фигуры на заднем плане выделяются! Вот техника, — сказал он, обращаясь к Голенищеву и этим намекая на бывший между ними разговор о том, что Вронский отчаивался приобрести эту технику.

— Да, да, удивительно! — подтвердили Голенищев и Анна. Несмотря на возбужденное состояние, в котором он находился, замечание о технике больно заскребло на сердце Михайлова, и он, сердито посмотрев на Вронского, вдруг насупился. Он часто слышал это слово техника и решительно не понимал, что такое под этим разумели. Он знал, что под этим словом разумели механическую способность писать и рисовать, совершенно независимую от содержания. Часто он замечал, как и в настоящей похвале, что технику противополагали внутреннему достоинству, как будто можно было написать хорошо то, что было дурно. Он знал, что надо было много внимания и. осторожности для того, чтобы, снимая покров, не повредить самого произведения, и для того, чтобы снять все покровы; но искусства писать, техники тут никакой не было. Если бы малому ребенку или его кухарке также открылось то, что он видел, то и она сумела бы вылущить то, что она видит. А самый опытный и искусный живописец-техник одною механическою способностью не мог бы написать ничего, если бы ему не рткрылись прежде, границы содержания, Кроме того, он видел, что если уже говорить о технике, то нельзя было его хвалить за нее.

Во всем, что он писал и написал, он видел режущие ему глаза недостатки, происходившие от неосторожности, с которою он снимал покровы, и которых он теперь уже но мог исправить, не испортив всего произведения. И почти на всех фигурах и лицах он видел еще остатки не вполне снятых покровов, портившие картину.

[…]

Михайлов между тем, несмотря на то, что портрет Анны очень увлек его, был еще более рад, чем они, когда сеансы кончились и ему не надо было больше слушать толки Голенищева об искусстве и можно забыть про живопись Вронского. Он знал, что нельзя было запретить Вронскому баловать живописью; он знал, что он и все дилетанты имели полное право писать, что им угодно, но ему было неприятно. Нельзя запретить человеку сделать себе большую куклу из воска и целовать ее. Но если б этот человек с куклой пришел и сел пред влюбленным и принялся бы ласкать свою куклу, как влюбленный ласкает ту, которую он любит, то влюбленному было бы неприятно. Такое же неприятное чувство испытывал Михайлов при виде живописи Вронского; ему было и смешно, и досадно, и жалко, и оскорбительно.

Лев Толстой
М., «Лексика», 1996, с. c. в восьми томах, т. 5, стр. 508-509, 513

• Л. Н. Толстой.. «Что такое искусство?» / фрагмент 1
• Л. Н. Толстой.. «Что такое искусство?» / фрагмент 2
• Л. Н. Толстой.. «Что такое искусство?» / фрагмент 3
• Л. Н. Толстой.. «Что такое искусство?» / фрагмент 4

• «Анна Каренина». Часть пятая. (X-XIII). Фрагмент

• Предисловие к «Крестьянским рассказам» С. Т. Семенова
• Предисловие к сочинениям Гюи Де Мопассана
• Л. Н. Толстой.— Н. Н. Страхову; 1875 г. Мая 5, Ясная Поляна
• Л. Н. Толстой.— А. А. Фету; 1876 г. Ясная Поляна.